У моих родителей возникла очень интересная тема для разговоров. Интереснее просто не бывает.
О смерти, да.
Рассуждения рассуждениями, но к выводам они пришли неутешительным.
Жизнь - такая печальная хренотень, что всегда может стать еще хуже. И что по такому закону она, собственно, и развивается. Все хуже и хуже. И если сегодня "хорошо" - то надо сим наслаждаться, потому что завтра будет гораздо дерьмовее.
Я тихонько улизнула с кухни, потому что на какое-то время элементарно потеряла дар речи.
Жжет все внутри, жжет неимоверно, горит кислотным пламенем серо-сизого оттенка и рвется на части.
Что сказать?
Мне - нечего.
Мне нечего пробормотать, скащзать, сообщить и закричать лишь потому, что... черт. Есть вещи, которые я не способна не то что написать, даже прошептать вслух - без огромного усилия над собой. Ну же, соберись.
Так вот.
Неужели все это правда?
Неужели человек и правда рождается для смерти? Рождается, чтобы стать еще одним зернышком в великой жатве бесконечной энтропии?
Неужели нам пиздец, простите, всем рано или поздно, так или иначе наступит?..
Принесите мне черную тушь и помаду - я запишусь в готы и повешусь где-нибудь сразу, под печальным деревом на заброшенном кладбище через дорогу от городского исполкома.
Какого гхыра?
Какого гхыра, спрашивается?
Не может быть все так, потому что я - да, вот лично я, такая какая я есть, злая и бешеная, - так не хочу. Я хочу иначе, а значит это будет иначе! ИНАЧЕ! И-НА-ЧЕ. И на ч. "И" сидело на "ч". Игра милыъх букв.
Все вокруг - буквы. Вокруг один хоровод из бесконечных мельтешащих буковок, нанизать бы их на нитку, сплести из них ожерелье, сплести из них белую рубаху и помахать ею, как флагом: сдаюсь, мол, сдаюсь. А потом сгореть, чтоб только горстка пепла вдруг образовалась на глянцевой поверхности планеты. Пепел -эта такая симпатичная вещица, которой можно посыпать голову, испачкать руки, помусорить на столе, её можно веять по ветру, её можно помещать в урну к таким же порциям предшественников, да с ней можно что хочешь сделать!..
Я вот, например, съедала пепел. Слизывала его языком с большой алюминиевой ложки. Съедала и загадывала три неизменных желания - единых, как одно целое, поскольку каждое по отдельности теряет драгоценный смысл. Я желала...
Нет, это пожалуй, останется невысказанным, потому что я верю и я хочу, чтобы мои желания были исполнены. Я знаю, что они исполняются - уже сейчас мир вращается как-то особо, как-то И на Ч, чтобы сделать все так, как того пожелало находящееся в бешенстве и ярости сердце вершительницы. Впрочем, высокопарны эти слова и термины. Ни какой нафик не вершительницы. Это просто зовется так... гордо и нелепо. А я не люблю ярлыков. Но суть не изменится. Я так очу, значит так будет. Как бы это не называлось на любом из языков, выдуманных воспаленным разумом населяющих землю человечков.
А И на Ч... И на Ч я разворочу все к чертям - я это могу, проверено. И справки небесная канцелярия выписала: "Опасна в буйном состоянии". Опасна для общества. Смертельно опасна.
Да, Мара, можешь убиться, если смерть вообще на это способна. Я по-прежнему придерживаюсь своей линии поведения. Я тебя не люблю, но я тебя не боюсь.
Подруга интересовалась, откуда у меня, у Мары по имени, такое отношение к смерти.
"Чего ты так боишься смерти?" - спросила она.
Я не боюсь.
Я её НЕНАВИЖУ!
И если я, возможно, не в силах вырвать у богини другую жизнь, я заберу свою. Она была мне дана для чего-то(?). Я сама её взяла(?).
Плевать на реинкарнации, - мне и так хорошо. Мне и так замечательно. Так оно и будет.
Интересно мне стало другое: а что испытывает смерть сама к себе? Не пылает ли она такой же ненавистью?
Потому что перечитав всю эту запись, я отметила с грустью только одно: я не могу вычеркнуть из себя черт Мары, Я НЕ МОГУ. Я такая есть - навская леди, но это не мешает мне страстно желать жизни, которую я люблю беззаветно и безумно - всю целиком и по кусочкам. Люблю, как ни крути, как ни выкручивай. лапы и не ори "Поднимите мне веки!"
А значит, шансы есть.
Точно есть.
Однозначно.