Бродячее издевательство:)
Дивный день, дивный вечер.
С раннего утра сидела над монтажом ролика, совсем скисла.
Часа в три позвонил режиссер - кам-хир-май-бэйби.
И мы пошли гулять - сперва в Ботанический сад, огромный-преогромный, как лес среди города. Забрались на смотровую площадку. Сникерс, лимонный чай с медом из термоса (так вкуснее всегда) и панорама левого берега Киева - небоскребы, мосты через реку, заросшие деревьями острова, шустрые речные катерки и синее-синее весеннее небо. Дух замирает от восторга.
А позже была Французская Весна на Софиевской площади. Толпа людей, прекрасное бурное шоу с акробатами, колоколами и огромным подъемным краном, прекрасный вечерний Подол и спуск по бесконечным ступенькам холмов - фуникулер к десяти вечера уже закрылся.
Мы сидели на лавочке с бутылкой вина - я, как обычно, ловлю необычайный кайф от вскрытия винных бутылок наиболее изощренными способами (сегодня - детскими щипчиками от кутикулы о деревянное днище скамейки) - и пирожными, болтали о миллионах вещей, о мальчиках и девочках, о чудных людях и вредных привычках. О людях-как-вредных-привычках.
Солнышко говорит мне: "А что будет, если я к тебе привыкну? Катастрофа ведь будет". Я предлагаю выпить за катастрофы, которые нас учат. И за Киев. Вспоминаю заодно, как год назад поливала вином лондонские мостовые с крыши школы и вопила, как рада познакомиться с британской столицей. С Киевом я праздновала весну более чинно. Но душевно, по-украински.
Теплая-теплая ночь.
Я могла бы быть пьяна от вина, но, конечно же, нет. Луна и весенний воздух пьянят не хуже.
Засим ухожу смотреть сны. Даже, наверное, уползаю.
С раннего утра сидела над монтажом ролика, совсем скисла.
Часа в три позвонил режиссер - кам-хир-май-бэйби.
И мы пошли гулять - сперва в Ботанический сад, огромный-преогромный, как лес среди города. Забрались на смотровую площадку. Сникерс, лимонный чай с медом из термоса (так вкуснее всегда) и панорама левого берега Киева - небоскребы, мосты через реку, заросшие деревьями острова, шустрые речные катерки и синее-синее весеннее небо. Дух замирает от восторга.
А позже была Французская Весна на Софиевской площади. Толпа людей, прекрасное бурное шоу с акробатами, колоколами и огромным подъемным краном, прекрасный вечерний Подол и спуск по бесконечным ступенькам холмов - фуникулер к десяти вечера уже закрылся.
Мы сидели на лавочке с бутылкой вина - я, как обычно, ловлю необычайный кайф от вскрытия винных бутылок наиболее изощренными способами (сегодня - детскими щипчиками от кутикулы о деревянное днище скамейки) - и пирожными, болтали о миллионах вещей, о мальчиках и девочках, о чудных людях и вредных привычках. О людях-как-вредных-привычках.
Солнышко говорит мне: "А что будет, если я к тебе привыкну? Катастрофа ведь будет". Я предлагаю выпить за катастрофы, которые нас учат. И за Киев. Вспоминаю заодно, как год назад поливала вином лондонские мостовые с крыши школы и вопила, как рада познакомиться с британской столицей. С Киевом я праздновала весну более чинно. Но душевно, по-украински.
Теплая-теплая ночь.
Я могла бы быть пьяна от вина, но, конечно же, нет. Луна и весенний воздух пьянят не хуже.
Засим ухожу смотреть сны. Даже, наверное, уползаю.